Грант Куаша — генеральный директор Eco Material, ведущего производителя и поставщика цементных изделий с использованием дополнительных вяжущих материалов (SCMS) и других альтернативных источников материалов. В последние годы компания осуществила значительные инвестиции, чтобы расширить свои поставки SCMS за пределы традиционных источников отходов, образующихся на угольных электростанциях. Куаша поговорил с ENR о текущих и будущих перспективах использования альтернативных материалов в цепочке поставок цемента. Это интервью было отредактировано и сокращено для наглядности.
ENR: Eco Material — компания, которая охватывает множество предприятий в цементном секторе, и люди могут не осознавать, насколько глубоко вы утвердились на рынке альтернативных цементных материалов.
Кваша: Названию Eco Material всего несколько лет, но мы объединяем, вероятно, дюжину предприятий, которые с 1970-х годов занимаются заменой цементных материалов. Два с половиной года назад мы объединили Boral Resources с Green Cement — крупнейшим поставщиком золы и SCM в стране, а теперь и крупнейшим поставщиком цемента с практически нулевым содержанием углерода.
За последние несколько лет мы расширили наш бизнес не отдельно, а в сочетании с нашим бизнесом по поставке производимой летучей золы на рынок готовых смесей. Но поскольку с течением времени поставки этого материала будут сокращаться, мы инвестируем все больше и больше в новые технологии SCMS: собранную золу-унос, донную золу, обогащенную донную золу, натуральные пуццоланы и экологически чистые цементные вяжущие. Мы являемся лидерами в области обезуглероживания цемента и бетона.
Видите ли вы стремление к устойчивому развитию и экологичному строительству в качестве движущей силы вашего бизнеса, или это связано с изменением правил?
Наш бизнес был сильным на протяжении многих лет, но, честно говоря, главным преимуществом нашего материала были стоимость и эксплуатационные характеристики. Причина, по которой [государственные департаменты транспорта] указывают золу и другие SCMS в проектах, объясняется эксплуатационными характеристиками, такими как снижение реакции щелочного кремнезема [по сравнению с традиционным бетоном]. Но за последние пять лет, на самом деле за последние пару лет, еще одним элементом, который становится все более важным в качестве точки продажи, является «зеленый угол». Наши продукты — это не только экономичный способ повышения производительности, но и экономичный способ сокращения выбросов углерода. Так что за эту «экологичную премию» клиенты предпочли бы использовать наш продукт. И по мере изменения нормативных актов более дальновидные государства и Европа могут все чаще предписывать его использование.
Как развивалась ваша цепочка поставок, учитывая изменение структуры энергопотребления в США и сокращение числа угольных электростанций?
Итак, 10-15 лет назад на рынке наблюдался переизбыток золы-уноса, ежегодно производилось, вероятно, 50 миллионов тонн золы-уноса. Сегодня это число меньше половины. Кроме того, из этих объемов то, что когда-то составляло большинство, а теперь составляет меньшинство, теперь не соответствует спецификации ASTM. Количество специального материала, производимого на угольных установках, сегодня, вероятно, составляет менее половины от того, что было 10-15 лет назад. Сегодня почти все [из золы, которая поставляется] по спецификации, используется при производстве специального бетона. И большая часть использования [в строительстве] была установлена в этом диапазоне 10-15 лет назад.
Итак, как эко-материалы продолжают удовлетворять спрос, несмотря на сокращение предложения?
Сейчас цены на нашу продукцию, как правило, снижены от нуля до 30% по сравнению с обычным портландцементом. Но зола производится там, где производится электроэнергия, а не там, где она необходима для строительства. И это недорогой материал для транспортировки и хранения. Мы вложили огромные средства в складские помещения и логистику, чтобы перемещать их туда, где это необходимо.
Мы наблюдаем реальные изменения на рынке в целом. На многих [региональных] рынках вообще осталось не так много материалов. В Калифорнии в штате больше не производится электроэнергия, работающая на угле — все, что поступает, необходимо транспортировать из других штатов. Мы отправляем туда тысячи тонн в год.
Вот почему мы так много инвестировали в новые материалы, а при сборе золы со свалок мы можем выкапывать ее, обогащать и использовать.
В нашем бизнесе мы продаем практически всю получаемую нами золу-унос. Нам приходится инвестировать, чтобы извлекать ее из свалок отходов. И когда мы обогащаем остаточную золу [еще один побочный продукт производства угля], исторически сложилось так, что она имеет меньшую стоимость. Мы стали пионерами в этом. Таким образом, мы не только использовали все доступные традиционные материалы, но и привлекали различные другие источники, и все это требует технических знаний. Мы занимаем уникальное положение.
Давайте поговорим о логистической задаче доставки материалов туда, где это необходимо. Как это меняется?
Мы продаем недорогой продукт, его [средняя цена] составляет 80 долларов за тонну. В Южном Иллинойсе есть электростанция — до того, как мы начали с ними работать, они выбрасывали на свалку 3 миллиона тонн угольной золы, гипса и т.д. в год. Сейчас мы используем [почти все] из этого, и значительная часть отправляется поездами в Калифорнию. Чтобы полностью использовать этот материал, требуется большая логистика.
Мы должны быть ориентированы на клиента. У нас есть собственные поставщики готовых бетонных смесей — мы не заливаем, а смешиваем — и более 50 партнеров по коммунальным услугам. Мы занимаем около половины рынка в стране. Некоторые из наших конкурентов говорят, что мы снабжаем всех, но не заключаем с ними сделку, но это не точно. Вы должны сделать пирог достаточно большим, чтобы каждый мог получить прибыль. Лучший способ добиться этого в нашем бизнесе с таким масштабом — увеличить масштаб.
Мы инвестируем не только в нашу собственную физическую логистику, но и в наше программное обеспечение и аналитику, у нас есть значительные инвестиции в нашу оптимизацию и моделирование логистики, тысячи маршрутов поставок из одного места в другое, поиск оптимального решения, позволяющего избежать утилизации для партнеров по коммунальным услугам и доставить большую часть [материалов] клиентам.
Со временем, по мере того как мы инвестируем больше в сбор урожая и производственные операции, [изменение спроса и предложения становится] меньшей проблемой. Но хвост собакой не виляет — растения работают не для производства золы, они работают для выработки электроэнергии, поэтому могут возникнуть проблемы.
Итак, как вы структурируете эти отношения с коммунальными службами для удовлетворения спроса?
Наши контракты с коммунальными службами делятся на две категории. Один из них заключается в том, что, поскольку они производят золу на индивидуальной основе, завод заключает с нами контракт на пять лет, и мы продаем [ее на строительный рынок], затем после наших затрат мы выплачиваем роялти коммунальному предприятию. Это традиционная модель.
Но сейчас мы все чаще обращаем внимание на нетрадиционные материалы, а это требует инвестиций. Вы не можете просто указать на кучу золы и выкопать ее, когда она пролежала там десятилетиями. Вам нужно специально построенное помещение, чтобы выкопать его, высушить, просеять, посмотреть, соответствует ли оно спецификациям. Часто это требует дополнительных технологий и работ. Обычно мы совместно с коммунальными службами инвестируем необходимый для этого капитал. Как только мы запустим его, он будет выглядеть более традиционным, он будет работать тогда, когда мы считаем, что он должен работать, специально разработанный для производства золы по требованию.
Прямо сейчас мы продаем от 6 до 7 миллионов тонн в год золы, произведенной коммунальными предприятиями. У нас в разработке девять проектов, которые позволят получать дополнительно 4 миллиона тонн нетрадиционной золы или SCMS в год. Десять лет назад этот показатель составлял 0% рынка, 5 лет назад он составлял 2% рынка, так что он резко возрастет.
Наблюдаете ли вы какой-либо значительный сдвиг со стороны штатов или федеральных образований, требующих более широкого использования SCMS в своих проектах?
Честно говоря, мы не наблюдали какого-либо существенного повышения требований штата или федерального уровня. Калифорния сделала это первой несколько лет назад, установив график значительного сокращения производства портландцемента и клинкера на 2030 год. Штат Нью-Йорк и [Администрация общего обслуживания США] имеют более длительные графики.
Но это дает нам дорожную карту того, куда мы пойдем завтра. Мы не собираемся просто топтаться на месте с сегодняшним запасом SCMS — мы можем значительно увеличить его. Мы работаем в отрасли, где традиционный спрос остается высоким, но из-за действий правительства спрос должен снова удвоиться в ближайшие 5-10 лет.
Поскольку традиционные поставки [золы и других SCMS] сокращаются, у нас есть потрясающая возможность справиться с этой задачей. И мы также думаем о долгосрочной перспективе — мы получаем хорошую прибыль, и за последние несколько лет мы инвестировали все это, а затем и часть в будущее бизнеса.
Как насчет обновления спецификаций для этих новых материалов? ASTM заявила, что рассматривает стандарт SCMS, основанный на характеристиках.
С ASTM это происходит медленно, потому что стандарты меняются медленно, как и должно быть. Мы [как отрасль] создаем здесь критически важную инфраструктуру и должны убедиться, что она работает так, как ожидалось. Но я действительно думаю, что назревает широкий сдвиг, и он должен произойти от [предписывающих] спецификаций к спецификациям, основанным на производительности. Конечно, есть точки, которые более прогрессивны в этом отношении. Я вижу, что это происходит, но это могло бы произойти немного быстрее.
Мы стали свидетелями большого успеха новых продуктов, которые мы вывели в Интернет. В Техасе, крупнейшем бетонном рынке [в США], мы работаем с государственным департаментом, чтобы получить разрешение на использование нетрадиционных материалов, и на этом рынке все могло бы получиться отлично. Должны ли мы делать больше? Я так думаю. В некоторых наших торговых группах в различных комитетах есть люди, которые, похоже, проявляют интерес.
Говоря о такого рода успехах, есть ли какие-либо недавние расширения бизнеса или новые продукты, которые вы хотели бы отметить?
Настоящей изюминкой для нас является Техас, и в центральном регионе мы внедряем множество новых материалов — обогащенную золу—унос, продукты из зольного остатка, синтетические пуццоланы — все это одобрено TxDOT и идет очень хорошо. Кроме того, в Техасе мы расширили нашу деятельность в Джевитте, штат Техас. Мы почти удвоили производственные мощности со 100 000 до 200 000 тонн в год [на заводе в Техасе] пуццошлака, пуццоланового материала, который по некоторым характеристикам превосходит шлак марки 120. Мы вложили в это значительные средства, и вот уже несколько месяцев это работает с новым расширением.
